В теме одно сообщение

[Вутрих]

1. Горстаг Эмблкроун.
2. Раса: Человек.
3. Возраст: 26...хотя, это уже не имеет значения.
4. Рост 192 см, Вес 97 кг.
5. Упорядоченно-злой.
6. Характер: Годы, проведенные с Экзархалом и его издевками, сделали Горстага практически непробиваемым. В обычной обстановке темный паладин спокоен, частенько на лице его видна издевательская усмешка. Да и юмор стал у него немного специфический. Не смотря на то, что он был воспитан как настоящий дворянин, ведет себя частенько грубо, по-хамски. Делает это специально, в контраст Экзархалу. Зато издевается, почти как его дьявол-наставник. Горстага вполне можно было бы назвать жестоким чудовищем. Он как раз тот персонаж, который будет делать "противные и недостойные вещи"(с)(особенно это касается всех). Но есть одно но. Тот паладин, которым он был раньше. Эмблкроун все еще стремится не вредить...нет, не то что бы не вредить, а хотя бы просто причинять как можно меньше вреда тем, кого он считает "невинными". Но у него не дрогнет рука убить даже ребенка, если это потребуется для достижения цели. Но все же он хотя бы попытается найти другие способы. Что касается всяких головорезов, убийц и насильников...перестав быть паладином, он не стал любить подобную категорию граждан. Только теперь к этому следует добаить отсутствие жалости и презрение к жизни. Выпадет случай - отыграется по полной за все годы перенесенных страданий. И ради дела, и просто потому, что хочется. А то, что они к его страданиям не имеют никакого отношения - не волнует. Они же его воздухом дышат, а, значит, виновны. Хотя, если ему что-то надо от существ, которых он считает "мусором", он вполне может побороть свои естественные стремления к насилию. Наставник давно отучил его от брезгливости. Горстаг старается держать свое слово почти всегда. Конечно, он наплюет на него, если это будет мешать достижению цели, но уж точно не поступит так лишь ради своего удовольствия. Горстаг больше не жертва обстоятельств. Годы наполнили его сердце черной злобой. И если вдруг случится так, что он сможет освободить душу брата и свою, то новообретенная свобода послужит делу отмщения его хозяевам. И применяться будут любые средства.
7. История.
Появление Горстага на свет не ознаменовалось ни пышными праздничными фейерверками, ни массовыми народными гуляниями. Разве что в семье обедневшего тетирского дворянина Тревора Эмблкроуна порадовались появлению наследника да выкатили из подвалов по случаю такого события несколько приличных бочонков выдержанного вина. А через три года леди Эмблкроун скончалась при родах, успев даровать супругу второго сына, которого назвали Дорином. Детство Горстага мало чем отличалось от детства пусть и не слишком многочисленных, но все же сотен паладинов, оставивших следы на пыльных дорогах родного мира. Отец мальчиков в свое время был рыцарем, известным по всей стране и, конечно, хотел, чтобы дети пошли по его стопам. Едва дождавшись пятилетия старшего сына, он стал обучать мальчика всему, что знал сам. Позже и подросший Дорин присоединился к урокам, которые давал ребятишкам их отец. Братья полностью оправдывали надежды Тревора. Они росли сильными и смышлеными парнями. Мальчики были по-настоящему дружны, все делали вместе, всегда стояли друг за друга. Но когда старшему исполнилось 14, было принято решение отдать его на обучении в хельмитский орден Чемпионов Бдительности, самый престижный в Тетире на тот момент. Сын не опозорил своего отца и там, ему легко давалось все, чему его обучали в ордене. Более того, Горстаг услышал зов Хельма, которому и последовал, став паладином. В семнадцать лет он был посвящен в рыцари ордена. К своим обязанностям молодой паладин относился со всей возможной серьезностью, чем заслужил уважение руководства ордена. Без страха и со всей своей юношеской страстью и наглостью он ввязывался в самые опасные приключения, стяжая себе славу. Ему стали поручать сложные задания, он быстро рос в рангах. Всякий раз, возвращаясь домой, он с удовольствием ловил на себе восторженные взгляды своего брата и наслаждался тем чувством гордости, что вызывал у отца. Кто знает, может быть, когда-нибудь о его подвигах узнал бы весь Фаэрун, но судьбе было угодно иначе.
Прошли годы. И к рыцарю пришла любовь. Прекрасная леди Кэтлин, с которой он познакомился в Дарромаре, и которая была объектом воздыхания не одного благородного тетирца, похитила сердце юного паладина. С присущим ему упорством Горстаг стал добиваться ее руки. Куртуазные ухаживания, бесшабашные подвиги во имя дамы сердца, победы на турнирах – все шло в ход. И эта твердыня вскоре не выдержала и пала перед паладином Хельма, не привыкшим отступать ни перед чем. Свадьбу было решено сыграть в фамильном замке Эмблкроунов. Но свадьба так и не состоялась. Когда Горстагу исполнилось 21, Тетир погрузился в пучину гражданской войны.
Страну охватил хаос. Когда закону больше не следуют, всегда в первую очередь страдает простой народ. Орден стал защитником невинных от расплодившихся банд разбойников, злых гуманоидов и коррумпированных баронов. Незадолго до свадьбы фамильный замок, почти готовый к празднеству, посетил гонец из ордена. Горстагу было приказано приступить к исполнению своих обязанностей немедленно. Молодой паладин, конечно же, подчинился приказу.
- Брат, позволь мне поехать с тобой! – упрашивал своего брата Дорин, пока тот собирался в поход.
- Нет, Дорин, ты никуда не поедешь, - произнес Горстаг, - ты останешься дома. Будешь защищать отца и Кэтлин.
- Ты не можешь мне запретить, я тоже уже рыцарь. И я собираюсь защищать свой народ, как бы ты не пытался мне запрещать.
- Я сказал нет! – рявкнул Горстаг, теряя терпение.
- Я поеду с тобой в любом случае, - заявил младший, упрямством даже превосходивший брата, - или поеду один…отец, скажи ему, так будет только лучше. Я владею клинком не хуже многих рыцарей Тетира.
- Хорошо, - вздохнув, согласился отец братьев, - Горстаг, возьми брата с собой. Тебе его все равно не переубедить. Только будьте осторожнее, дети мои, плохое у меня предчувствие.
- Как скажешь, отец, - Горстаг согласился лишь потому, что на споры не было времени. Последние перед отъездом мгновения он подарил своей невесте, вложив в прощальный взгляд всю свою любовь и горячее обещание скорой встречи. Так сэр Горстаг с братом покинули замок и отправились к цитадели ордена.
По прибытии на место, паладин Горстаг бы направлен руководством ордена с большим отрядом к восточной границе, так как появилась информация о крупной группе гоблиноидов, бесчинствующих в этих землях. На второй день пути разведчики доложили, что видят дым. И, судя по всему, горит небольшое поселение. Горстаг поручил офицерам двигаться дальше, а сам с полусотней человек свернул с дороги и отправился смотреть, что произошло. Предположения разведчиков оказались верными: горела деревня. Беспощадный огонь успел пожрать большинство построек, и лишь несколько чудом уцелевших строений высилось над пепелищем. Как ни странно, те, кто был виновен в случившемся, все еще не покинули места преступления. Сотня разбойников разбрелась по деревне, выискивая перепуганных, перемазанных копотью детей, которых сноровисто связывали и строили в колонну, видимо, собираясь куда-то вести. Эмблкроун перестроил своих бойцов, и отряд всадников пошел в атаку. Несмотря на численное преимущество, бандиты так и не смогли организовать оборону. Бойцы ордена без всякой жалости вырезали бандитов, они даже не дали им добраться до лошадей. Через четверть часа все было кончено. Орден не потерял ни одного бойца, а от шайки остался жалкий десяток. Бандитов скрутили и усадили на колени рядышком под бдительное око нескольких воинов ордена, пока остальные разошлись по деревне, чтобы освободить детей и поискать выживших.
- Мы люди барона Таллстага. Это его деревня, а эти люди отказались выплачивать налоги и перестали признавать его своим повелителем. Мы здесь представляем закон, а это справедливое наказание, - подал голос один из разбойников, в голосе этом были хорошо слышны истерические нотки. Остальные члены шайки смотрели на него с некоторым уважением. Горстагу показалось, что это и был их главарь.
- Не смей прикрываться законом, ублюдок, - с отвращением произнес паладин, - даже если то, что ты сказал – правда, вы все равно ответите за свои злодеяния.
- Сэр, скорее идите сюда!!! – донесся чей-то крик из-за уцелевшего сарая. Горстаг отвернулся от разбойников и зашагал в сторону шума. Зрелище, представшее его глазам, потрясло даже закаленного в боях паладина. К дверям уцелевшей хижины был приколочен гвоздями старик, и вывалившееся наружу из его вспоротого живота внутренности, валялись на земле. А прямо перед ним, беспомощно раскинув худенькие ручонки, лежала мертвая девочка лет девяти. Простенькое холщевое платьице, разорванное чьей-то сильной рукой, не скрывало маленького тельца и пятен запекшейся крови на внутренней стороне тонких ножек.
- Сэр, да он же еще жив!!! – крикнул один из солдат, заметив, что старик пошевелился.

- Тогда снимите его, только осторожно, - не сразу ответил паладин, с трудом отведя взгляд от мертвого ребенка. Он чувствовал, как внутри закипает ненависть, которую он не мог контролировать.
Старика сняли с двери и положили на землю. Горстаг опустился рядом на колено. Когда дед открыл глаза, в них был лишь дикий страх и горе. Он попытался отшатнуться от паладина, но тот мягко положил руки ему на плечи, удержав на месте.
- Не бойтесь, мы не разбойники, мы здесь, чтобы помочь вам, - произнес рыцарь, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и пытаясь на ходу воскресить в памяти те малочисленные медицинские знания, что успели вложить в него клерики. Все-таки он был не паладином Ильматера, а внутренности еще надо было как-то собрать обратно, прежде чем просить Хельма об исцелении, - сейчас я попытаюсь вылечить вас, только не шевелитесь.
- Мири, внученька…- вдруг произнес старик, на его глаза навернулись слезы, а потом он просто зарыдал, с трудом проталкивая слова сквозь сжимающие горло всхлипывания, - не надо, я все равно умру. Я не хочу жить, у меня больше нет никого, нет моей Мири. Они…они прибили меня к двери и заставили смотреть…они насиловали ее снова и снова…а потом задушили, когда им надоело. Рыцарь…отомсти их хозяину, мы ведь ничего не хотели плохого…за что нас так? Разве мы это заслужили?
- Кто… хозяин? – от готового прорваться наружу бешенства Горстаг рычал.
- Барон Таллстаг, - произнес старик и испустил дух.
Паладин медленно встал с колен и, не говоря ни слова, вернулся к пленным.
- Мне нужно попасть в замок вашего хозяина, - во взгляде его появилось нечто такое, что заставило разбойников отползти подальше от него. Всю информацию он получил сразу, никто и не подумал что-то утаивать.
- Что теперь нас ждет? – дрожащим голосом спросил главарь шайки.
- Правосудие, - ответил паладин и схватил разбойника за шкирку, - сержант, в сарай этих уродов.
- Горстаг, опомнись, что ты делаешь? - испуганный действиями своего брата, Дорин попытался помешать ему, - ты ведь паладин, рыцарь Грааля, ты забыл об этом?
- Не мешай, - сказал старший Эмблкроун, оттолкнув брата. Гнев затуманивал рассудок паладина, он не желал слушать кого бы то ни было.
Солдаты быстро выполняли приказы своего командира. Они разделяли его чувства и полностью поддерживали его решение. Все разбойники были заперты, сарай полит маслом для ламп, а все, что могло гореть, но еще не сгорело, послужило теперь делу отмщения. Горстаг сам лично подносил факел, поджигая сарай со всех сторон. Сначала оттуда доносились мольбы о милосердии, а потом предсмертные крики. Но это уже не трогало его сердце.
Тела жителей деревни похоронили в одной большой братской могиле, рыцарь на руках принес тело девочки и осторожно положил в большую дыру в земле, а потом, когда последний комок земли упал в могилу, прочитал молитву. Выживших детей он отправил в сопровождении десятка солдат в безопасное место, а отряд из сорока человек повернул коней к замку барона. Никто так и не заметил во время похорон, что среди тел не было трупа старика…

Стылые вечерние сумерки уже размыли четкие границы окружающего мира, когда отряд добрался до замка. Но даже в этой обманчивой игре полутеней сложно было не заметить печати запустения, лежавшей на некогда величественном строении. Выкрошенные и поросшие мхом стены, давным-давно не видевшие починки ворота, оплывший краями ров – угрюмое запустение царствовало во владениях барона. Горстаг считал, что основные силы врага уже уничтожены, вид замка не внушал должного почтения, однако, все еще было неизвестно, сколько людей внутри. Как человек, ответственный за жизни идущих за ним бойцов, он решил проявить осторожность и дождаться ночи. Отряд разместился на опушке леса, издалека наблюдая за замком, даже костры разводить не стали – этой ночью никто не собирался ни есть, ни спать…

В обеденном зале, далеко не столь запущенном, как можно было бы предположить, развалившийся в кресле хозяин замка выслушивал своего гостя. Барон, массивный, грузный человек с квадратной челюстью, с темными, без единой седой нити, короткими волосами, в которых, правда, образовалась уже изрядная проплешина, барабанил толстыми пальцами по деревянному подлокотнику. Даже тут, за столом, на нем была кольчуга. Весь вид грозного барона просто обязан был внушать и страх, и почтение. Однако его собеседник, красивый, стройный, если не сказать изящный, мужчина, одетый по последнему слову моды, ни страха, ни особого почтения хозяину замка не выказывал.
- Говорю вам, барон, вам грозит опасность. Поверьте мне. Вы оказали в свое время мне услугу, а я привык отдавать свои долги, - мужчина обольстительно улыбался, - сегодня ночью на ваш замок нападут. Советую вам принять необходимые меры. Сделайте так, как я вам сказал, и все для вас закончится замечательно.
- Ха…- барон презрительно скривился, - сколько их там вы говорите? Сорок человек? Да сейчас сюда вернутся мои люди и от них мокрого места не останется. Не говоря уж о том, что эти идиоты задумали напасть на меня ночью.
- Прошу прощения, барон, - гость состроил скорбную гримаску, - не хотел вас расстраивать, но души ваших людей уже в Фуге. И, кстати, подарок, который они вам везли, вы так и не получите. Все это благодаря человеку, который собирается со своим отрядом напасть на ваш замок сегодня ночью. Он паладин, но для вас уже не опасен.
- ЧТО?! – взревел барон и смахнул рукой посуду со стола, - да как он посмел? Я буду сдирать с него кожу дюйм за дюймом, я выпущу ему кишки…я…
- Да, барон, все так и будет, - бесцеремонно перебил франт не на шутку разошедшегося хозяина, при этом по-прежнему очаровательно улыбаясь, - сделайте, как я вам сказал, и вы сможете воплотить свои слова в жизнь….

Сумерки сгустились, выпустив на волю клубы ночной темноты. Разведчики, посланные Горстагом, с помощью веревок и крюков взобрались на стену. Каких-то пять минут им потребовалось на то, чтобы снять часовых и открыть ворота. Бойцы ордена въехали в замок. Из пристроек стали вылезать защитники, проснувшиеся от цокота копыт. Их быстро и деловито перерезали, да и набралось-то этих защитников в лучшем случае человек тридцать. А затем над замком снова повисла тишина.
– Дорин, останешься с воинами за старшего, - приказал паладин.
– Но брат…- начал было Дорин.
– Никаких но, - отрезал Горстаг, - делай, что говорю.
– Будь осторожен, - тихо произнес Дорин, - пусть Хельм хранит тебя.
- Все будет хорошо, - старшему Эмблкроуну даже удалось улыбнуться, - это не займет много времени, я быстро.
И паладин вошел в донжон. Никто не препятствовал ему. В пустых коридорах только эхо сопровождало четкий мерный шаг Горстага. Так он и дошел до обеденного зала, где, к его удивлению, спокойно ждал незваного гостя сам хозяин, развалившийся в резном деревянном кресле. На бароне была кольчуга и шлем, обнаженный меч покоился на столе.
- Приветствую в моем замке, гость, - раздалось из-под шлема, - что привело вас в столь поздний час в мое жилище?
- Ты еще спрашиваешь, ублюдок? – прорычал паладин, чувствуя, как гнев снова поглощает его, - я хочу, чтобы ты ответил за свои злодеяния здесь и сейчас.
- Щенок, – барон расхохотался, поднимаясь с кресла, а меч тут же оказался в его руке, - так, значит, ты командуешь этим сбродом и из-за тебя я не получу свой подарок?
- Подарок? – едва заметные нотки удивления пробились сквозь глухую ярость.
- Дети, которых везли мои люди, - хищно щурясь, пояснил барон. Крик, ворвавшийся с улицы, прорезал повисшую на мгновение тишину и барон издевательски захихикал:
- Ой…кажется, началось.
Паладин, не спуская глаз с барона, медленно отошел к узкому окошку-бойнице и выглянул наружу. Двор замка, скудно освещаемый факелами, которые зажгли его люди, превратился в поле битвы. Бойцы отчаянно защищались от непонятно откуда взявшихся…вампирских отродий. Да, это были именно они.
- Что за… - только и успел произнести Горстаг, так как его противник тем временем театрально стянул с головы шлем и продемонстрировал клыки и горящие красным глаза.
- Чего же ты ждешь, паладин? Нападай, - произнес Таллстаг. Горстагу не надо было напоминать. С его уст уже срывались заученным слова молитвы, которые должны были наполнить его меч божественной силой, а потом он со всей яростью обрушил клинок на вампира. И.. ничего не произошло. Конечно, удар был так силен, что кольчуга оказалась разрубленной, а нежить пошатнулась, но это вызвало лишь гнусную улыбку на губах барона. Только теперь паладин заметил, что его молитвы не принесли ничего. Совсем. Он потерял свою силу.
- А теперь я, - произнес вампир и схватил Горстага за горло. Рыцарь, растерянный от обрушившегося на него страшного открытия, даже не успел что-либо предпринять. Он чувствовал, как прикосновение толстых холодных пальцев барона высасывает из него жизненную силу. Но Таллстаг не стал его убивать, просто отшвырнул от себя и подошел к окну.
- Кажется, твои люди уже сдаются, - произнес он, поцокав языком, словно сожалея, - недолго же они продержались. Жаль, что выжило всего семеро. Впрочем… Подарка они мне все равно не заменят. – Лениво, напоказ, барон потянулся и зевнул, еще раз продемонстрировав клыки. - Скоро рассвет, а я не люблю развлекаться на скорую руку, так что увидимся завтра ночью.
Нечестивые слуги барона распихали воинов ордена по камерам в подвале. Горстаг остался лежать один на гнилой соломе, совершенно обессиленный. Он остался наедине со своими мыслями и совестью. Весь день он молился Хельму, пытаясь дозваться до своего бога. Но, похоже, его больше не хотели слышать. А затем наступила ночь. Сначала о ее приходе возвестили крики, доносившиеся из соседних камер, а потом дверь в его собственное узилище открылась, и появился барон собственной персоной. Нет смысла описывать все те пытки и унижения, что пришлось пережить паладину. Развлечения Таллстаг и его отродья совмещали со своим кровавым пиршеством. Закончили они только тогда, когда Горстаг потерял сознание. Днем его побеспокоили всего один раз. Кто-то из уцелевших живых слуг барона принес ему какую-то тухлую похлебку. А затем снова наступила ночь.
Много времени прошло или мало, но паладин успел превратиться лишь в бледную тень самого себя. Живот впал, кожа туго обтянула ребра, раны начали гноиться. Однажды он даже заметил для себя, что точно потеряет конечности, если повезет выжить. Но ему это было уже безразлично. Кричать по ночам стали меньше, теперь барон все раньше приходил к нему в камеру. И задерживался дольше. Горстаг уже не мог самостоятельно передвигаться, даже чтобы справить нужду.

В один из бесконечно тянущихся однообразных дней, которым рыцарь потерял счет, в камере из ниоткуда появился необычный посетитель. Нет, это не был барон, это не был кто-то из его приспешников. Гость не был даже одним из тех заморенных слуг, что продолжали исправно таскать Горстагу вонючее варево. Мужчина был красив, изящен и элегантно одет. Зловоние, наполнявшее камеру, казалось, совершенно не смущало его. Он подошел к паладину и засунул палец в рану у того на спине.
- Что, болит? – поинтересовался пришедший. В голосе его, несомненно, было слышно лишь сочувствие и ни капли ехидства.
Паладин с трудом приоткрыл глаза, тело уже слабо реагировало на боль, да и вообще отказывалось подчиняться: слишком много сюрпризов преподнесла ему жизнь за последнее время. Вот только он не ожидал, что очередная пакость может последовать так скоро.
- Я твой друг. Все, что я хочу – это помочь тебе, - голос звучал мягко и ласково, окутывая мягким облаком сочувствия и доброжелательности. Чуть помедлив, красавец подарил паладину очаровательную улыбку и наконец-то вытащил палец из раны. Горстаг промолчал, подумав, что теперь у него и галлюцинации начались. А что…давно пора.
- И я знаю, чего ты хочешь, - продолжил вещать странный посетитель, - спасти своего брата, ведь так? Ты ведь жаждешь этого? Я могу сделать так, чтобы твое желание исполнилось. Цена совсем невелика, никаких усилий прилагать тебе не потребуется. Все что тебе нужно – это присягнуть на верность Асмодею, моему повелителю, который станет и твоим хозяином.
- Пошел ты на…- пробормотал Горстаг и отвернулся. «Нет, это не галлюцинации, я просто схожу с ума», - сделал для себя заключение рыцарь.
- Ах, какое чудное напутствие, благодарю за приглашение. – Довольные нотки предвкушающего нежданную радость человека внесли новый оттенок в сочувствующие тона. - С удовольствием, но я пока не могу, прежде всего работа, милый. Но скажи: разве подобает паладину так выражаться? – Настроение посетителя, похоже, изменилось, и совсем не в лучшую сторону – упоминание о работе заставило голос зазвучать более сдержанно. Что не помешало оставаться ему мягким и задушевным. - А еще ты, оказывается, эгоист. Разве ты не слышишь крики по ночам? Это кричат люди, с которыми ты служил не один год. Ты их командир, ты отвечал за них, но подвел. Все, что сейчас с ними происходит - полностью твоя вина. Ты завел их в ловушку. И в смерти своего брата будешь виноват только ты. Мне казалось, что вы очень близки. Теперь я вижу, чего действительно стоит людская привязанность….
- Убирайся. Я не хочу тебя слышать, - взревел Горстаг, у него даже хватило сил приподняться на руках.
- Почему же люди так не любят слушать правду о себе? Ты ведь и сам прекрасно осознаешь, что все, что я говорю – чистейшая правда, - невозмутимо продолжал вещать дьявол, словно на светском приеме, - а помнишь Мири? Ее хрупкое тельце в грязи? Хочешь, я расскажу тебе о ее последнем часе жизни в красках и в деталях? Почему же ты отворачиваешься? Не затыкай уши, послушай меня. Помнишь детей, которых разбойники хотели увести из деревни? Угадай, к кому их вели? Естественно, к барону. Так вот, все, что произошло с Мири - сущая ерунда по сравнению с тем, что их ожидало в лапах этого больного на голову кровососа. Да, я вижу, ты на собственном опыте знаешь, что у его извращенной фантазии нет границ. И ты, паладин, позволишь этому чудовищу дальше существовать? Как же так? Сколько еще судеб он загубит? Подумай, сколько крови у него на руках и сколько еще будет? И все его будущие жертвы – твои жертвы. Вся кровь, в которой он еще обагрит свои руки – кровь и на твоих руках. Ты ведь не хочешь пошевелить и пальцем, чтобы помочь ни своим людям, ни будущим жертвам барона.
- Я не могу, Хельм отвернулся от меня…- губы паладина едва шевельнулись, но он был услышан.
- Согласись на мои условия, - произнес дьявол, - и Асмодей даст силы, необходимые тебе. Взамен он хочет лишь твое вечное служение.
- Убирайся прочь, грязный демон, - все-таки выдавил паладин.
- Минуточку. Во – первых, дьявол, если на то уж пошло. И грязный…надеюсь, это не если сравнивать с тобой? А то на себя бы посмотрел сейчас, - дьявол улыбнулся и стряхнул с рукава своего безупречного камзола невидимую соринку, - ладно, я зайду попозже, у тебя сегодня еще свидание с бароном.
- Стой, - воскликнул Горстаг, - мой брат….он действительно еще жив?
- Потом, все потом, сначала свидание с бароном, - улыбаясь и растягивая каждое слово произнес дьявол.
Горстаг так и не заметил – вышел ли тот через дверь или просто растворился в воздухе… Теперь ночи пыток перемежались днями, проведенными за беседами с баатезу. Однажды, дьявол появился уже поздно вечером. Горстага жестоко лихорадило, распухшие веки не давали ему даже толком видеть.
- Приветствую, мой друг, как поживаешь? – Послышался у паладина голос прямо в голове, кажется, в нем пробивались даже скорбные нотки. – Да, да. Именно так, мой милый друг. Ты мне даже начал нравиться. Прости, что не смог спасти ни тебя, ни твоих людей, ни твоего брата. Я должен был убедить тебя…как жаль, что мне не хватило красноречия, чтобы пересилить твое упрямство. Барону надоела его игрушка, и сегодня он убьет тебя. Как жаль, что ты не сможешь повергнуть зло…похоже, что в этих землях оно еще будет долго торжествовать над добром.
- Я согласен, - выдавил из себя паладин. Жизни людей, которые пришли с ним, волновали его все меньше с каждым днем, проведенным в темнице. Месть за убитых крестьян тоже успела отойти на второй план. Все, что осталось из человеческих желаний ушло. Кроме одного – спасти своего брата. - Что мне надо делать?
- Как это замечательно, сейчас вот здесь надо расписаться своей кровью, - дьявол появился в комнате перед взором паладина и подсунул тому под руку свиток. Горстаг, не задумываясь, расписался пальцем, смочив его кровью в одной из своих ран, - умница. А теперь повторяй за мной. Я отрекаюсь от своих богов и признаю своим новым хозяином Асмодея, владыку Баатора и Лорда Нессуса, клянусь вечно служить ему.
- Я отрекаюсь от своих богов и признаю своим новым хозяином Асмодея, владыку Баатора и Лорда Нессуса, клянусь вечно служить ему, - произнес паладин. Боль на груди, резкая и неожиданная для привыкшего уже к мучениям тела, полыхнула и стихла. Скосив глаза вниз, он обнаружил, что среди шрамов и ран появились странные символы, - что это?
- Всего лишь маленькая юридическая формальность. Печать Асмодея, отмечающая тебя как его собственность, - дьявол пожал плечами, произнеся все это с совершенно невозмутимым видом заправского крючкотвора. Тем временем рядом с паладином появился меч, пылающий жутковатым багровым огнем, - а теперь, будь совсем умницей, возьми меч да сожми покрепче. Я слышу, барон уже в коридоре. Давай, соберись, просто коснись клинка…
Горстаг так и поступил. И почувствовал, как силы снова наполняют его тело. Раны перестали болеть, а сам он смог подняться на ноги, хоть и пошатываясь.
- Барон уже почти тут, приступай, - произнес дьявол. Он что-то прошептал и взмахнул рукой и только что не подтолкнул в спину, когда дверь открылась. Горстаг шагнул наружу.
- Ты-ы?…- произнес удивленно вампир, увидев свою жертву, но удивление быстро сменилось пониманием и лицо исказилось от гнева: - Экзархал, лживый пи…
Договорить он не успел, так как меч паладина пронзил его грудь. А за спиной рыцаря, прислонившись к стенке и сложив руки на груди, стоял и улыбался баатезу. Барон превратился в туман, но меч не дал ему долететь до своего гроба. Казалось, багровое пламя пожирает сам туман. Через несколько секунд от барона не осталось и следа.
- Ну что, - спросил дьявол, оторвавшись от стены, - пойдем? Если хочешь, можешь еще убить тех, кто здесь остался.
- Я хочу освободить своего брата.
- Вообще-то, его уже с неделю как нет в живых, как нет и всех тех, кто пришел сюда с тобой.
- Что? Почему ты мне не сказал?
- Во-первых, ты не спрашивал. А во-вторых, сам виноват, нечего было столько времени упрямиться. И не надо направлять на меня меч. Да и вообще, это не игрушка детям, – дьявол коротко пробормотал несколько непонятных слов, и оружие исчезло, - и не надо на меня так смотреть. Надо уточнять перед заключением договора все, что тебя интересует. Он и так дольше всех продержался. Все время порывался тебя спасти. Такая сильная любовь между братьями, ах, как это прекрасно…

-Будь ты проклято, чудовище, я не собираюсь тебе подчиняться, провались в ту мерзкую дыру, откуда ты вылез!- крикнул Горстаг, бросившись на демона с кулаками. Слезы застилали взор, злость не давала дышать, но силы постепенно стали покидать его, а боль во всем теле напомнила о себе. Экзархал играючи уклонялся от кулаков. Казалось бы, он вообще не замечает, что Эмблкроун пытается его ударить. Голос «нового друга» оставался спокойным, как на званом обеде.
- Ах, ну прекрати. Ты что, думаешь, что подписание договора – это так, ерунда? Ты будешь делать все, что тебе скажут по нескольким простым причинам. – И снова принялся считать:
- Во-первых, ты не сможешь сопротивляться печати, во-вторых, даже если сможешь, то куда ты пойдешь? Вернешься к своим? Думаешь, там никто не поймет, что здесь произошло? Вернешься, чтобы понести наказание? Твоя душа все равно теперь принадлежит Баатору. Когда ты помрешь, все плохое для тебя только начнется. Так что не думай, что я потащу тебя силой. Сам пойдешь. И, в-третьих, самая главная причина. То, что я называю дополнительной мотивацией. Твой брат действительно очень тебя любил, и он не просто порывался тебя спасти, а предпринял для этого все необходимое.
В руке демона появился свиток, который тут же был продемонстрирован Горстагу. В другой руке он держал небольшой светящийся шарик, похожий на болотный огонек.
- Перед тем как умереть от рук барона, мы с твоим братом заключили договор. Все, что он попросил в обмен за свою душу – это чтобы ты остался жив. Условия договора выполнены, - улыбаясь, сказал Экзархал, - а это и есть его душа. Угадай, кому она теперь принадлежит?
Горстаг не ответил. Рыцарь сорвался с места, пытаясь вырвать из рук демона душу брата, но тот лишь отошел в сторону, и изможденное тело паладина растянулось на полу.
- Ненавижу тебя. Зачем нужно было это делать? У Дорина чистая, невинная душа. Отпусти его! - тихо произнес паладин, и голос его впервые в жизни зазвучал просительно, - отпусти. Я сделаю все, что мне прикажут.
- Ты и так будешь делать все, что тебе прикажут, милый, - снова улыбнулся дьявол, - а душу брата ты сможешь освободить, если твоя служба придется по нраву Владыке. Или, возможно, мы даже заключим с тобой новый договор, и ты сможешь его выкупить. И не грусти. Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Ты избран…и что-то там в древних пророчествах…бла-бла-бла…и тьма опустится откуда-то…там-пара-рам, и реки крови, и крики младенцев, и стоны шлюх…или это из другой сказки? В общем, тебя ждет веселая и увлекательная жизнь среди милых и добрых людей и нелюдей. Ведь нет ничего лучше, чем хорошая компания, правда? А теперь встань, падший паладин, не подобает тебе валяться в грязи, умоляя кого-то о чем-либо…кроме нашего владыки, конечно.
- Падший паладин? – повторил Горстаг. Только эти слова из всей фразы баатезу надежно остались у него в голове.
- Ох, ну ты меня прямо смутил этим вопросом. Как бы…да. А ты что, ждал звания Героя Всея Фаэруна после того, что сделал? Падший паладин, темный воитель, рыцарь Баатора. Это все ты. Можешь называться как хочешь, но ты уж точно теперь не паладин. Теперь наконец-то встань уже. Идем, время пришло.
- Подожди, я хочу похоронить своего брата.
- Вижу, тебе силы девать некуда? Учту. Ладно, иди, копай. Я подожду, - дьявол милостиво махнул рукой, позволяя Горстагу заняться обрядом похорон.
Горстаг рыскал по подвалам, натыкаясь на остатки развлечений барона. В том, что он нашел в одной из камер, ему с большим трудом удалось опознать своего брата. Рыцарь вырыл могилу прямо во дворе замка. На этом и закончился небольшой обряд погребения, так как молитвы, обращенные хоть к одному из богов Торила, не прозвучали.
- Прости, брат, я все сделаю, чтобы освободить тебя. Клянусь, - только и произнес Горстаг.
-Ну, ты все? – вдруг раздался знакомый голос у него за спиной, - мне уже надоело ждать. Я и так за последнее время проявляю просто удивительнейшее милосердие и терпение.
Воин не заставил себя дольше ждать и устало побрел к воротам. Ничего не изменилось за пределами замка: все те же старые стены, оплывший ров… Они вышли за пределы замка и направились к ближайшему лесу. У медвежьей берлоги дьявол остановился и сунул падшему паладину что-то в руку, Горстаг так и не заметил, что это было.
- Это ключ, а теперь полезай туда – дьявол повел рукой в сторону берлоги и неожиданно вздохнул. - Жаль, что после хорошо выполненной работы я так и не получил награды, но… - окинув рыцаря взглядом, Экзархал усмехнулся и подмигнул гадко, - я тебя как-нибудь навещу, когда поправишь здоровье. Не хочется терять такую… фактуру. – Увесистый шлепок пониже поясницы заставил Горстага в бешенстве повернуться, но дьявола уже и след простыл. Падший паладин сделал шаг, второй и не сразу осознал, что стоит в каком-то темном переулке. Рыцарь поднял голову вверх и, сквозь дымку, увидел дома над собой. Темные каменные стены глухой непроницаемой преградой толпились справа и слева, норовя совсем поглотить узкий грязный проулок, полный отбросов и нечистот. Скупые лучи местного светила едва-едва пробивались сквозь плотный смог, несмело ощупывая бледными пальцами истертые тысячами ног булыжники мостовой. Так Горстаг впервые оказался в Сигиле.
- Добро пожаловать в Сигил, мой друг, - раздалось за его спиной, падший паладин обернулся, сейчас его спутник уже успел обзавестись рожками, копытцами и хвостом. Интересно, где это все было раньше? Эзархал был доволен, спокоен и деловито-нейтрален:
- Не теряй времени. Пойдем, я покажу тебе одно интересное место, - произнес баатезу, - заодно приведем тебя в порядок. Не могу же я тащить тебя во дворец Асмодея в таком виде? Ты выглядишь хуже лемура.

Так закончилась старая жизнь Горстага Эмблкроуна, паладина Хельма. В этой жизни у него осталась красавица-невеста, возможно, счастливая семейная жизнь, подвиги, слава… и все это теперь стало недостижимо. Началась новая жизнь. Жизнь, наполненная только черной злобой и ненавистью.

Прошло пять лет. За то время, что прошло с тех пор, как Горстаг впервые ушел вместе с дьяволом, многое случилось. Тяжелые испытания, которым продолжал подвергать Горстага Экзархал, еще глубже бросили душу рыцаря во мрак. Боль и тяжелое обучение – все, что он переносил все эти годы. Сменялись планы, по которым таскал Экзархал своего ученика. Дьявол учил новоявленного темного паладина основам использования тех сил, что давал ему отныне Баатор, а еще учил общаться с людьми. С такими, общения с которыми раньше паладин избегал бы как огня. Но, главное, учил заставлять окружающих подчиняться. Любыми способами.
А еще через пару лет после начала обучения добрый Экзархал сводил Горстага на свадьбу леди Кэтлин. Да, благородная красавица устала ждать своего жениха. Под чужими личинами дьявол и рыцарь Баатора посетили церемонию. Экзархал бы весел, приветлив, постоянно шутил, чем очаровал буквально всех гостей. Горстаг же становился все мрачнее и мрачнее. В конце - концов баатезу вывел Эмблкроуна на улицу.
- В чем дело? Такой замечательный праздник, а ты сидишь, как на похоронах…только внимание лишнее привлекаешь, - сделал он замечание. Горстаг в ответ весьма нелюбезно одарил наставника злобным взглядом. Неужели действительно не понимает? Однако он достаточно хорошо успел узнать Экзархала и мог предположить, что тот просто издевается.
- Я тебя ненавижу, - процедил сквозь зубы Горстаг.
- Уже не ново, - отмахнулся демон и продолжил тоном старого наставника. - Мальчик мой, осталось ли хоть что-то в этом мире, чего бы ты не ненавидел?
Горстаг отвернулся и промолчал.
Свадьба леди Кэтлин обрезала последнюю ниточку, связывающую рыцаря со старой жизнью. Так Горстаг Эмблкроун окончательно умер.

8. Портрет.
http://depositfiles....files/qilfqbeze

[Вутрих]

Продолжение следует...